Елена Владимировна Власова канд. филос. наук, Уральская
государственная медицинская академия
Человеческое тело по разным причинам разным причинам долгое время оставалось вне поля зрения философии культуры и других гуманитарных дисциплин. Будучи сложным феноменом культуры оно может быть рассмотрено сегодня с разных позиций в зависимости от задач, стоящих перед исследователем, - от психологии до структурализма.
Мы остановимся лишь на одном, семантическом, аспекте: тело – это носитель важнейших культурных значений. Наиболее существенная социальная и ценностная информация с древнейших времен передавалась посредством тела, способствуя социальным коммуникациям. Специалистам по рекламе и PR необходимо учитывать эти значения при построении рекламного или имиджевого сообщения. Не существует практически ни одного движения души, ни одной эмоции, которые нельзя было бы выразить телесно. Но, как и в вербальном варианте, одни владеют языком лучше, другие хуже; одни используют изысканную литературную речь, другие – сленг; одни оказываются способны подыскать адекватные слова (жесты, позы), другие страдают косноязычием и даже алексией (а на уровне тела – неразвитой телесностью или осознанием коммуникативных возможностей тела).
Почему важно овладеть языком тела, его использованием и пониманием? Потому, что, во-первых, это очень экономное и эффективное средство передачи информации: иногда жест, взгляд или поза дает более исчерпывающую информацию, чем длинная речь. Во-вторых, тело и телесность могут дать специалисту (врачу, психологу, преподавателю, менеджеру) такую информацию, которую сам носитель не осознает. В-третьих, люди иногда обманывают и скрывают истинные намерения и отношения за словами. «Телом» обмануть можно, но это гораздо сложнее, потому что телесное реагирование зачастую непроизвольно и неосознанно.
Как подтверждают специалисты по персональному имиджу, невербальный компонент общения дает более правдивую информацию, чем слова. Из чего складывается язык тела и телесности? В популярных изданиях на эту тему обычно описывают семантику мимики, поз и жестов, но ими не исчерпывается язык тела. Не претендуя на абсолютную истину, выделим следующие семантические компоненты тела и телесности.
1. Конституция, габитус, выражение лица, взгляд.
2. Тонус: а) мышечный (осанка); б) сосудистый (пульс).
3. Состояние поверхностей тела: цвет кожных покровов и слизистых, ногтей, волос, тургор кожи, ее запах и чистота (нечистота). Считается, что возраст женщины выдают ее руки и шея. По рукам легко определить и сферу занятости человека: есть даже понятия «руки рабочего» и «руки интеллигента».
4. Дыхание, различные паттерны дыхания: а) Соответствуют различным психическим состояниям (люди по-разному дышат, когда волнуются и когда спокойны, когда спят или бодрствуют); б) Являются симптомами различных заболеваний.
5. Речь. Тембр, ритм, звонкость или хриплость голоса, сила звука (громко- тихо), интонация, дикция, артикуляция – все имеет значение. Важнейшую роль играет смысл произносимого, а также способ построения фраз. Эти два последних момента наглядно демонстрируют связь мышления и речи. Как известно, кто ясно мыслит, тот ясно излагает.
6. Телодвижения: а) Сложные произвольные телодвижения, требующие навыков и точного воспроизведения, а значит, и специального научения (труд, танец, пантомима, спорт, массаж и т.п.); б) Непроизвольные, но поддающиеся произвольной коррекции (поза, походка, жесты, мимика, простейшие движения); в) Преимущественно непроизвольные (тремор, озноб, чихание, кашель, тики, конвульсии, судороги и т.д.)
7. Деформации тела в результате травм, болезней, вредных привычек, возраста.
8. Культурно-обусловленные деформации. Татуировки, шрамирование, прокалывание, искусственное увеличение или уменьшение, а также деформация различных частей тела.
9. Одежда как «вторая кожа», обувь, прическа, косметика, боди-арт – это «инобытие» тела и телесности, способное многое рассказать об индивидуальности человека, его вкусе, пристрастиях, образовании, социальном статусе.
На этом уровне уже возможна большая коррекция в желаемую сторону, что и используется имиджмейкерами, специалистами шоу-бизнеса, разведчиками, мошенниками и др. Телесные «послания» могут быть:
1.Непроизвольными, неосознанными, природными, инстинктивными.
2.Осознанными, специально организованными, культурными.
Сальвадор Дали, Диван "Губы Мэй Уэст"
3.Сознательно преувеличенными, демонстративно усиленными, например, с целью просигнализировать: «Мне плохо, я нуждаюсь в поддержке…» или «Раздели мою радость!» Коммуникативные возможности человеческого тела многократно увеличиваются в силу того, что отдельные части человеческого тела наделяются символическим смыслом. Их изображение иногда используется как элемент декора в архитектуре, живописи, орнаменте, интерьере жилища и одежде для того, чтобы привлечь внимание, выполнять магические функции, например, оберегать от сглаза или способствовать плодородию. Обереги от сглаза, как правило, имеют форму глаза или зрачка. Губы американской кинодивы Мэй Уэст вдохновили Сальвадора Дали на создание дивана, который вызывает эротические и сексуальные аллюзии.
Жители Римской империи верили, что изображение мужского
органа несет в себе силу плодородия и процветания, а также защиты от злых
духов. Изображения фаллосов выбивали на мостовых, выкладывали из кирпича на
внешних стенах зданий, развешивали бронзовые колокольчики-фаллосы над дверями в
прихожих. Римские мальчики носили ожерелья из коралловых и янтарных изображений
мужского члена. В роскошном доме Веттиев в Помпеях был сооружен фонтан в виде
статуи Приапа, бога мужественности и плодородия, причем его пенис был
приспособлен под водосточную трубу. Рядом со статуей находится хорошо сохранившаяся
фреска с изображением этого же бога. Все это предназначалось для защиты дома и
его процветания. Все это зафиксировано в истории куль- туры. Все это художники
отражают в своих произведениях, что помогает им более тонко и глубоко
раскрывать духовный мир своих героев и их взаимоотношения друг с другом.
Кобо Абэ «Женщина в песках»
Возьмем для примера известное произведение Кобо Абэ «Женщина в песках» и попытаемся посмотреть на него с точки зрения того, какую информацию дает нам, читателям, внимание писателя к телу и телесности главных действующих лиц. «Уровень цивилизации пропорционален степени чистоты кожи. Если у человека есть душа, - размышляет главный герой, мужчина, - она, несоненно, обитает в коже. Стоит только подумать о воде, как грязная кожа покрывается десятками тысяч сосков, готовых всосать ее. Холодная и про- зрачная, как лед, мягкая, как пух, - великолепное вместилище для души…». Женщина, с которой мужчина по воле судьбы оказался в глубокой песчаной яме, попросила его почесать шею за ухом. «Застигнутый врасплох, он не мог отказать. Между кожей и коркой песка был слой густого пота, напоминавшего разлезшееся масло. Было ощущение, что ногти проходят сквозь кожу персика». Мужчина разозлился: «В три погибели тебя скручу, но за- ставлю признаться, что ты во всем виновата!» При одной мысли об этом по телу пробежали мурашки, и ему даже почудилось потрескивание, точно от кожи отдирали засохший клей. Кожа будто ощущала ассоциации, связанные со словом «скручу»… Двадцатилетнего мужчину возбуждают мысли… Сорокалетнего – возбуждает кожа». «Он, помнится, читал стихотворение о том, как мальчику, которого била лихорадка, приснилось, что его заворачивют в прохладную серебряную бумагу. Кожа, задохнувшаяся под слоем пота и песка, постепенно охлаждается, начинает дышать. Запах женского тела точно проникает через ожившую кожу, слегка волнует его».
Кобо Абэ - Kobo Abe
Писатель не теоретизирет по поводу нечеловеческих условий жизни в деревне, затерянной в дюнах, а дает ощутить их, например, обращая внимание читателей на омерзительные запахи, которые хоть и имеют естественное происхождение, но вызывают отвращение и протест. «Женщина бочком пододвинулась ближе. Ее округлые колени уперлись ему в бедро. Вдруг разлился густой запах стоялой протухшей воды, исходившей у нее изо рта, носа, ушей, подмышек, от всего тела ».
Интересно то, что, когда главный герой Кобо Абэ духовно смирился с этой жизнью, он и сам, став частью грязного мира, стал также отвратительно пахнуть. Запах – это и конкретная данность, и знак (метка) принадлежности. «В ботинки набился песок и смешался с потом – больше невозможно было терпеть. Он с трудом стянул носки и подставил их ветру. Почему там, где обитает животное, такой отвратительный запах?.. Хорошо бы животные благоухали цветами… Да нет, это пахнут его ноги… И, как ни парадоксально, мысль эта почему-то была ему приятна…» И хотя мысленно и деятельно мужчина еще стремился к свободе, его дурно пахнущее тело стало знаком животного существования и метафорой этого природного, но противоестественного для современного цивилизованного человека образа жизни.
Развивая антитезу
«человек – животное», Кобо Абэ проводит множество аналогий телесности человека
и лошади, человека и ворон, человека и насекомых, человека и собаки. История о
стрижке собаки, которую мужчина рассказывает женщине, поднимает- ся до уровня
притчи и побуждает к философским обобщениям: «Это было давно. В комнате,
которую я снимал, я держал никуда не годную собаку, дворняжку… С удивительно
густой шерстью, и она не линяла даже летом… У нее всегда был такой мрачный вид,
что я решил подстричь ее… и вот, когда я уже закончил стрижку и собирался выбросить
состриженную шерсть, собака, не знаю, что уж ей померещилось, вдруг завыла,
схватила в зубы ком этой шерсти и убежала на свое место… Может быть, она
приняла состриженную шерсть за часть своего тела и жалела расстаться с ней…».
Желая показать, насколько несущественными и никчемными оказываются достижения
культуры в беспросветной ситуации, писатель говорит: «Мужчина взмок и начал
плавиться как воск. Поры его источали пот… Тело такое тяжелое, будто в железных
доспехах лежишь на магните. Он изо всех сил напрягал зрение, но в тусклом
свете, пробивавшемся через дверь, иероглифы в газете казались застывшими
лапками дохлых мух…».
Запах – это и конкретная данность, и знак принадлежности.
Чрезвычайно важным средством налаживания контактов и взаимопонимания является взгляд, значимость которого была высоко оценена еще древними египтянами. Вот лишь несколько примеров того, насколько значимо может быть выражение глаз. «Мужчина спрашивает женщину: «Что вы такое натворили, что в глаза односельчанам смотреть не можете?» Заспанные глаза женщины широко раскрылись от удивления. Они налились кровью, точно раскалились, ему показалось даже, что в комнате стало светлее». Или: «Он приблизил лампу к ее лицу, пытаясь прочесть по глазам. Сначала он даже не поверил. В них не было ни злобы, ни ненависти, а лишь бесконечная печаль и, казалось, мольба о чем-то. Быть не может… Наверное, кажется… «Выражение глаз» – это просто-напросто красивый оборот… Разве может быть в глазах какое-то выражение, если глазное яблоко лишено мускулов?».
Описание кинестетических ощущений героев (веса, массы) оказывается очень важным для характеристики их физического состояния и внутреннего мира: «Мужчина проснулся. Что-то клейкое и горячее жгло язык. Руки и ноги тяжелые, как резиновые подушки, полные воды. Горло конвульсивно сжималось. Подступила тошнота. Он нагнулся, живот сжала спазма. Его вырвало желчью. Потекли слезы. Головная боль точно свинцовым листом придавила глаза…». И как великое избавление – ведро воды. «Он сразу же опустил в ведро лицо, и все его тело превратилось в насос… Теперь была очередь женщины. Она ему не уступала: издавая звуки, будто тело ее резиновый поршень, она в мгновение отпила половину ведерка…».
Тело природно и поэтому его описание сопровождается метафорами,
подтверждающими природность: «Рубаха, штаны на коленях взмокли. 
Песок, налипший
на пот, и цветом и на ощупь – точно недопеченная пшеничная лепешка. Он забыл
прикрыть лицо, поэтому в носу и во рту пересохло, как на рисовом поле зимой».
Или: «Прямые лучи солнца жгли нестерпимо. Сжавшиеся до точки зрачки… Желудок,
дрожащий, как медуза… Острая боль, сковывающая лоб… Нельзя больше терять ни
капли пота… Это предел…». С телом происходят примерно те же процессы, как с
другими природными материалами и стихиями – воздухом, камнем, песком. «От
слишком большого напряжения ноги ослабли, будто из них вытянули сухожилия… Во
рту появился вкус крови, смешанный с медом. Он хотел сплюнуть, но слюна была
вязкой и никак не выплевывалась. …Ноги отяжелели. И тяжесть какая-то необычная.
Он не просто чувствовал ее – ноги действительно стали уходить в песок. Точно
снег, подумал он, когда ноги до половины голени были уже в песке. Испугавшись,
он попытался вытащить одну ногу, но другая увязла до колена».
Иногда помимо воли и сознания тело «выдает» состояние своего владельца. Когда мужчина сумел добыть из-под песка воду, «он не мог сдержать радостного смеха. Хотя он должен был молчать о своей «надежде», очень труд- но было скрыть переполнявшую его сердце радость. Неожиданно мужчина закричал тонким голосом, охватил сзади женщину, стелившую постель. Но она вывернулась, а он упал на спину и стал смеяться, дрыгая ногами, будто живот ему щекотал бумажный шар, наполненный легким газом. Ему казалось, что рука, которую он держал у лица, свободно плавает в воздухе. По-прежнему находясь на дне ямы, он испытывал такое чувство, будто поднялся на высокую башню». Тактильные ощущения позволили главным героям лучше познать друг друга. «Мужчина начал помогать женщине сметать песок с тела. Она хрипло смеялась. От груди к подмышкам, а оттуда к бедрам – руки мужчины становились все настойчивей. Пальцы женщины с силой впились в его шею; иногда она тихонько вскрикивала. Когда он закончил, настала очередь женщины счищать песок с него. Он прикрыл глаза и ждал, перебирая ее волосы. Они были густые и жесткие…» Кобо Абэ, писатель-философ, сформулировал замечательный афоризм, о том, что люди должны поддерживать, «поглаживать» друг друга, но при этом не забывать и о себе: «Нужно зализывать раны друг друга. Но если бесконечно зализывать незаживающие раны, то от языка ничего не останется…».
Автор постоянно делает ремарки о дыхании своих персонажей,
обращая тем самым внимание читателей на состояние своих героев. Каждое из этих
состояний связано с определен- ным типом дыхания. Когда женщина поглощена своей
работой и ритмично орудует лопатой, то дышит она «ровно и сильно», в то время
как мужчина притаился за углом дома, «затаив дыхание». В критической ситуации
«горячее дыхание обжигает губы». Спящая женщина «сопела во сне, будто нос ей
заткнули бумажной пробкой… Она дышала спокойно». Когда мужчина,
расчувствовавшись, готов был расплакаться, «дыхание его вдруг стало
прерывистым…». Потребность в свободе ассоциируется у главного героя с легким
воздухом: «Хочется хотя бы чистого воздуха, не смешанного с тем, который я
вдыхаю!». «Я хочу вытащить голову из этого затхлого болота и вдохнуть полной
грудью». Но когда переносчики песка сделали ему унизительное и непристойное
предложение в обмен на ограниченную свободу, «мужчина замер, будто ему стиснули
горло». Дыхание – это синоним жизни, но далеко не всегда человек осознает его
ценность. «Только потерпевший кораблекрушение и чудом не утонувший в состоянии
понять психологию человека, которому хочется смеяться уже потому, что он
дышит». Голоса участников событий опредмечивают их душевное состояние. Это
может быть беззвучный вопль и тихий шепот, хриплый смех и сопение, скрип зубов
и плач, даже вой.
Особенно богатую информацию о состояниях своих персонажей
Кобо Абэ дает через описание синестезии – самочувствия героев через множество
телесных ощущений. «Вдруг обильный пот выступил на шее, лице, между ног. Из
него вышла вся только что выпитая вода. Соединившись, пот и песок образовали подобие
горчичника, плотно прилипшего к коже. Кожа распухла и стала похожа на гладкий
резиновый плащ… Голосовые связки расползлись на кусочки, как прелая пряжа… Рот
полон вспененной слюны, напоминающей по вкусу сырой белок… Свет из желтого
внезапно превратился в голубой. Боль, точно снятая крупным планом, растворилась
в окружающем ландшафте…». Это – жажда во время тяжелой физической работы на
жаре. Помимо жажды и усталости автор весьма живописно передает состояние
тошноты, боли, озноба, сексуальных желаний, чувство зависти, измененные
состояния сознания и другие синестезии.
Кобо Абэ обращает внимание на то, что через телодвижения, как правило, «просвечивает» психологическое состояние людей. Оказывается, «ногти грызут тогда, когда не находят успокоения в биении сердца. Курят табак, не в состоянии удовлетвориться ритмом мышления. Нервно дрожат, не находя удовлетворения в половом акте…». Здесь автор явно выражает основную идею психосоматики, состоящую в том, что телесное и духовное неразрывно связаны и взаимно влияют друг на друга: «Он испытывал некоторое удовольствие от нескончаемой борьбы с песком, от своей ежедневной работы, превращенной им в урок, но нельзя сказать, что это было чистое самоистязание. Он бы не удивился, найдя в этом путь к выздоровлению».
Только потерпевший кораблек- рушение и чудом не утонувший в состоянии понять пси- хологию человека, кото- рому хочется смеяться уже потому, что он дыши
Телесные действия лучше любых слов передают отчаяние, безысходность мужчины и тупую покорность женщины: «Ему вдруг нестерпимо захотелось сделать что-нибудь. Подскочив к женщине, он сбросил с ее колен коробку с бусами. Черные шарики, похожие на плоды какого-то растения, рассыпались по земляному полу и мгновенно погрузились в песок. Женщина испуганно смотрела на него, не проронив ни слова. Мужчина стоял с тупым выражением лица. С обмякших губ вместе с желтой слюной сорвался жалобный стон. Женщина по-прежнему молчала. Она тихо перебирала пальцами уже нанизанные на нитку бусы. Они сверкали как кусочки желе. Мужчину охватил озноб. Дрожь снизу, от ног, поднималась выше и выше. Женщина, неотрывно глядя на зажатые в руках бусы, тихонько покачивала головой…». Весьма недвусмысленно через знаки тела проявляется отношение людей друг к другу: «А на следующий день – оскорбительное злословие, гаденький шепоток, приправленный неодобрительно нахмуренными бровями и двусмысленными жестами…». Иногда нюансы мимики и движений столь тонки, что нужна особая «сона- стройка», чтобы их адекватно интерпретировать: «Женщина засмеялась. Она и слегка заигрывала, и немного робела. Чего она хочет? Умышленно это делалось, или пальцы просто соскользнули?.. Только что она моргала глазами, изо всех сил стараясь проснуться… Но ведь и в первый вечер она так же странно смеялась, когда, проходя мимо, толкнула его в бок… Может быть, она вкладывает в свои действия какой-то особый смысл? Воз можно, в глубине души она не верит в его болезнь и делает все это, чтобы проверить свои сомнения…».
Адекватность восприятия человеком человека особенно снижается, если респондент сознательно корректирует свою «невербалику» по каким-то своим причинам, например, желая соответствовать требованиям этикета или каким-то другим культурным предписаниям: в Японии не принято обременять собеседника своими проблемами и явно проявлять эмоции. Подобное самоограничение (назовем это «дисциплиной жеста») может иметь и другие причины, например, желание ввести в заблуждение (мошенничество, обман, актерство, разведывательная деятельность, поддержание имиджа и т.д.), манипулирование, управление процессом коммуникации. «Только ему он оказывал особое доверие. Это был человек с ясными, правдивыми глазами, с лицом, всегда казавшимся свежеумытым. Человек этот активно участвовал в профсоюзном движении. Однажды он даже попытался серьезно и искренне поделиться с ним своими сокровенными мыслями, которые скрывал от других… Человек оторопел. По-кошачьему сутулый, он ссутулился еще больше. Но выражение лица, как всегда, оставалось открытым. Он ничем не показал, что идея противна ему… Он… звонко рассмеялся, обнажив свои белые зубы, ничем не показывая, что ему не по душе этот разговор, в котором мы так и не нашли точек соприкосновения. Его и без того маленькие глаза совсем упрятались в складках лица».
Особенно наивно и непосредственно ведут себя в смысле телесного самовыражения дети, чьё поведение пока еще в силу их возраста природно, нежели культурно. Очень немногим взрослым удается сохранить ту естественность и спонтанность, которая есть у детей. Вероятно, это зависит не только от личностных особенностей человека, но и от условия его жизни, от того, требует ли она социальной мимикрии, социальной коррекции для адаптации и достижения своих целей. «Электричка, битком набитая до смерти уставшими людьми… Жалкие, небритые отцы тормошат своих недовольных детей, заставляя их подтвердить, как прекрасно прошло воскресенье… Сценки, которые каждый хоть раз да видел в углу электрички…». Или: «Это было кокетство трехлетнего ребенка, с трудом научившегося, наконец, подражать смеху взрослых. Ее растерянный вид ясно показывал, что она просто не знает, как лучше выразить переполнявшую ее радость… Она была полна игривости, которую даже не старалась скрыть. Мужчина был пресыщен, будто объелся сахара. Но все же, когда женщина проходила мимо него, он слегка похлопал ее по заду».
В условиях нечеловеческого существования главные герои романа «Женщина в песках» научились находить маленькие человеческие радости во взаимопомощи и поддержке. Даже обыкновенное купание превращается в маленький праздник тела и души: «После работы каждому хочется по- мыться. Особенно раздражает песок, прилипший к коже, вспотевшей во время сна. А тут как раз день, когда привозят воду для мытья, да и для нее удовольствие мыть его».
Мужчина, мечтающий о свободе и не имеющий возможности ее получить, ощущает эту депривацию телесно: он задыхается без чистого воздуха, тоскует без новых зрительных впечатлений и, чтобы купить себе этот глоток свободы, соглашается пойти на унижение через демонстрацию интимного: «Он получил столько пинков! Какое же значение имеют теперь честь, достоинство?..» Но женщина так не считает. Она отстаивает свое достоинство всеми доступными средствами: «Вы что, с ума сошли… Просто разум потеряли. Ну разве можно такое делать!.. Я же не помешанная!»
«Определив, где находится женщина, он неожиданно бросился на нее. Крик женщины, шум падения их сплетенных тел около стены дома вызвали наверху животное возбуждение. Раздался свист, хлопанье в ладоши, похотливые выкрики… Благодаря тому, что он застиг женщину врасплох, ему удалось выволочь ее наружу. Он сдавил ей шею, и женщина обмякла как мешок. Хотя не было особенно жарко, у него из-под мышек струился пот, волосы взмокли, будто на него вылили ушат воды. Вопли зрителей, точно эхо, отдавались в ушах, огромными черными крыльями застлали небо. Он ощущал этих людей, напряженно смотревших с обрыва, так же явственно, как самого себя. Они были частью его. Это от его вожделения у них бежала слюна. Он уже чувствовал себя не жертвой, а, скорее, представителем палачей.
… Горячие, как огонь, руки женщины лежат у него под мышками, и запах ее тела точно колючками бьет в нос. Ему представилось, что он в ее ласковых руках, как маленький камешек в русле спокойной реки».
Привыкнув к новой жизни в песках и даже обнаружив в ней некие маленькие радости, мужчина вдруг осознает, что прошлая его жизнь была ничуть не более, а скорее даже менее содержа- тельной и осмысленной, чем нынешняя. Интересно, что эта переоценка прошлого передается писателем через отвращение главного героя, которое он испытывает, вспоминая детали телесного облика своей прошлой женщины и поведение сослуживцев: «То же он мог бы сказать о той, другой, женщине и о своих сослуживцах. До сих пор он вспоминал только отдельные мелкие детали, необычайно разросшиеся в его воображении: ноздри мясистого носа… сморщенные губы… гладкие тонкие губы… тупые пальцы… тонкие пальцы… звезды в глазах… длинная бородавка под ключицей… бегущие по груди лиловые жилки… Смотреть в упор, вблизи – тошно. Но на расстоянии все это кажется крошечным, не больше малюсенького насекомого… Перемены, происшедшие в песке, были в то же время переменами в нем самом».
Новая жизнь среди песков продолжалась и, как и всякая жизнь, приносила новости, и хорошие, и плохие. «В конце месяца она почувствовала, что беременна. Прошло еще два месяца. …А еще через день женщина пожаловалась на нестерпимую боль. Она увидела, что вся в крови. Кто-то из деревни – у него в родне был ветеринар – поставил диагноз: выкидыш. … Но вот к яме подъехал пикап. Впервые за полгода была спущена веревочная лестница. Женщину, запеленатую в одеяло, как кокон, на веревке подняли наверх. До последней минуты она с мольбой смотрела на него глазами, полными слез…». Кобо Абэ подводит читателей к экзстенциалистской идее о том, что подлинность бытия определяется отнюдь не обстоятельствами жизни, не уровнем комфорта и даже не наличи- ем любимой работы, квартиры и т.д. Жизнь становится истинной тогда, когда человек живет осмысленно, видя цель даже в абсурдных условиях, и когда рядом есть человек, о котором можно заботиться, которому можно сострадать и при этом получать сочувствие и заботу взамен. Проникая в мельчайшие движения души своих персонажей, писатель ведет читателей от внешних проявлений тела и телесности к глубинам и высотам духа своих героев.
В этом смысле можно было бы сказать, что его творчество – литературный вариант воплощения системы К.С. Станиславского, в чем мы имели возможность убедиться текстуально. Читая «Женщину в песках» Кобо Абэ, невольно вспоминаешь и теорию З. Фрейда, который придавал огромное значение неосознанным проявлениям телесности, заложив тем самым основы психосоматики и телесно-ориентированной психотерапии.
Подводя итог сказанному, хочется еще раз отметить, что человеческое тело и его многообразные проявления дают богатейшую информацию вниматель- ному наблюдателю и предоставляют каждому из нас почти неисчерпаемые возможности для самовыражения, налаживания контактов и взаимопонимания. Но этим богатством еще надо научиться пользоваться.
